Одно тело, в одном деле, кото­рого не существует

Елена Маркевич

Одно тело, в одном деле, которого не существует

Те направления, которые заинтересовали меня в семинаре «Еще», связаны с телом, сек­суальными отношениями и наслаждением. Это один момент. Другой, и я хочу акцентировать на этом внимание, что я не буду подходить ни к одной из этих тем по отдельности, хотя каждая из них и заслуживает отдельного внимания. Меня же интересует именно пересечение этих тем.

Еще один момент, и что уже ни для кого не будет секретом, что помимо того, что тема наслаждения и так прошивает все всплы­вающие темы семинара такие как – знание, любовь, язык, письмо, и множество других – она еще движется по направлению к другому наслаждению, наслаждению добавочному.

Теперь немного об этой траектории от наслаждения к наслаждению. Чтобы стало несколько яснее, это не путь, замкнутый на себя, это путь от фаллического наслаждения к добавочному, или если сказать еще проще от наслаждения мужского к наслаждению женскому.

Здесь есть принципиально важный для меня момент. Лакан говорит именно о добавочном, а не о дополнительном, так как характер этого добавочного неразрывно связан с фаллической функцией, и речь Лакана по этому поводу звучит следующим образом: «женщина располагает по отношению к наслаждению, диктуемому фаллической функ­цией, еще одним, добавочным наслаждением»1.

Именно на этом «располагает по отношению…» я и хотела бы сделать акцент. Подберусь к нему подробнее я чуть позже, а пока отмечу то, что такая заданность говорит о том, что в прин­ципе путь к добавочному наслаждению может лежать только через логику фаллического, и поэтому свое продвижение я буду осущест­влять по этой линии.

И теперь, чтобы хоть как-то в этом разо­браться, и начать свой путь, я напомню и обращу ваше внимание на таблицу, или как назвал ее Лакан – наглядное пособие, где все, что я в своем продвижении наметила, пред­стает в схематичном изображении.

Для начала хотела бы посмотреть на верхнюю часть таблицы. В ее двух частях, там, где представлены пропозициональные фор­мулы, речь идет о том, о чем я сказала чуть выше – об отношении к фаллической функции, расположению относительно этой функции. И в левой части мы видим тех говорящих существ, которые вписываются в таблицу посредством фаллической функции, с той оговоркой, что функции этой полагает предел существование х, которым функция Фх под­вергается отрицанию2.

С одной стороны данная пропозиция логи­чески формализует все то, о чем говорил Лакан на протяжении многих лет, когда касался вопроса кастрации и выбора субъекта уста­новить собственный порядок за счет поддан­ства означающему. То есть разворачивание логики вокруг идеи – исключенности эле­мента и выстраивании остальных посредством этого исключенного.

Включаются в эту логику фаллос и маленькое а, которые служат опорой двум регистрам. В то же время, если подойти к этой части таблицы со стороны наслаж­дения, сексуальных отношений и телесности, то заметными становятся те нюансы, которые разворачивают эти координаты в поле языка и наслаждения (телом) Другого, что впослед­ствии станет отправной точкой для разговора о добавочном наслаждении.

Начнем с фаллоса, опорного означающего, которым располагает в своем основании пере­черкнутый субъект. Двигаясь через фалличе­ское наслаждение Лакан указывает на то, что оно, фаллическое наслаждение, по воле языка всегда будет оставаться в режиме наслаж­дения на потребу, но непотребным.

О чем эта непотребность заявляет? В семинаре есть крайне интересное место, где Лакан задается вопросом, как зависит другое удовлетворение, то есть удовлетворение, опирающееся на язык, от наслаждения.

И в ответе на этот вопрос очень выпукло проглядывает связь между наслаждением и сексуальными отношениями. Наслаждение завязано на наслаждение Другого, как говорит Лакан «наслаждаться иначе, как будучи игрушкой чужого наслаждения, вы не умеете»3, отсылая тем самым к той смутной поре, когда очевидной становится свойственная человеку преждевременность развития.

Эта свойственность, сопряженная с наслаждаю­щимся Другим, связывает субъекта с сексуаль­ными отношениями, которых не существует. И здесь Лакан напоминает о пра-вытеснении, и вытеснении повседневном, благотворном. Как мне кажется, в этом месте возможно прочтение, что пра-вытеснение отводится сексуальным отношениям, а наслаждение ко второму, под­черкивая тем самым момент, что наслаждение, покрывающее их в последействии тем самым и возводит их, сексуальные отношения, в разряд несуществующих.

Тема эта необычайно глу­бокая. Я же к ней обратилась лишь для того, чтобы соотнести описанное с работой фалли­ческого означающего, которое воцарившись на свое законное место, обретает двусмысленность за счет того, что наслаждение собою покрывает, становясь одновременно тем, что будет и его причиной4.

Именно в этой взаимосвязи языка и наслаждения, через фаллическое означающее, возникает другое удовлетворение, речь, которое в точной мере это наслаждение сопровождает. Если зайти к этой же теме с другой стороны, то отчетливо видно, что в двусмысленности фал­лического означающего возникает другая его характерная грань – невысказываемость, где и полагает себя смысловой провал.

Главное, на чем мне хотелось бы акцентиро­вать внимание – это то, что фаллическое озна­чающее функционирует в режиме покрытия, перекрывания. На мой взгляд это момент весьма принципиальный, который уже ука­зывает на то, что весь фаллический порядок выстраивается за счет логики исключенности, где фаллическое означающее станет един­ственным, у которого нет означаемого, и то, что эта исключенность, в случае фаллического означающего открывает путь к другому удов­летворению. И далее, через эту мысль, разво­рачивается разговор о маленьком а, которое в этой логике предстает недостижимым.

Теперь, останавливаясь на маленьком а чуть подробнее, хотелось бы напомнить, что, без­условно, одной из важнейших задач для него – быть опорой фантазматической конструкции, и с одной стороны, в этом семинаре Лакан еще раз об этом напоминает. Но те нюансы, которые опять же возникают в плане малень­кого а, когда речь заходит о вопросах наслаж­дения, сексуальных отношений и тела, позво­ляют раскрыть и несколько иные акценты.

Акценты сфокусированы на двух ключевых моментах, во-первых, то, что устроение малень­кого а, через сюжеты кастрации, помещает его в поле Другого, и обладание им Другому приписывается. Как сказал Лакан в семинаре «Тревога» по этому поводу, «Если наслаждению и дано Другого узнать, то лишь по этому его остатку»5, еще раз подчеркивает то, каким образом наслаждение на Другого разворачи­вается. И второй важный момент, что Другой, в поиске наслаждения, по средствам малень­кого а предстает в телесном измерении.

Через эти ключевые идеи Лакан демонстрирует, что, будучи включенным в логику фаллического, маленькое а, будучи остатком в своей основе, носит характер нехватки, и в этом семинаре даже приравнивается промаху, упущению, и этот промах указывает на еще один способ свести сексуальные отношения к неудаче, как добавит Лакан – неудаче на мужской манер.

Все о чем написано выше, расчерчивает то, каким образом со стороны фаллической функции это бесконечное движение осущест­вляется. Сексуальные отношения, будучи покрытыми наслаждением остаются в разряде несуществующих.

Но в то же время, наслаж­дение задает возмещение через сопряженность с фаллическим означающим и объектом а, там где фаллическое означающее, связанное с наслаждением становится его причиной, и объект а, разворачивающий его путь на тело Другого, открывает ему тем самым его изме­рение, как желание им насладиться. Но будучи, в сущности, промахом, сводит в очередной раз сексуальные отношения к неудаче и реали­зации фантазма.

Теперь я перейду к правой части таблицы, к формуле наверху, раскрывающей отношение к фаллической функции. Гласит она следу­ющее – нижняя строка читается как не-всякий х вписывается в Фх, и Лакан сразу делает здесь акцент, что это не-всяне-всякий, не несет зна­чения частного, или исключения, которое ука­зывало бы на характер противоречия фалли­ческой логике, и на мой взгляд это огромный шаг, так как в основном все психоаналитиче­ские происки на этом основывались, именно на характере противоречия.

Лакан же под­черкивает, что формулу эту следует отнести не к отрицанию, а к неопределенности, что переворачивает картину совершенно в другую плоскость, указывая на то, что женщина себя не обнаруживает, ибо не существует в каче­стве пола, ведь половой орган женщины – это пустое место6. А закрепляет характер неопре­деленности верхний х, в формуле, которая читается как – не существует такого х, который отрицал бы функцию Фх.

В нижней колонке представлены: объект а, означающее перечеркнутое La, от него стре­лочка наверх к означающему перечеркнутого Другого и вниз на противоположную сторону таблицы к фаллическому означающему.

Начнем с перечеркнутого La. Уже на самой первой встрече семинара Лакан говорит о том, что говоря о женщине нужно помнить, что женщины как таковой, женщины с большой буквы не существует, и в сопоставлении с той формулой, где предстает характер неопреде­ленности, мне кажется, мысль его становится понятной, ведь чем предстают для нас пропо­зициональные формулы, если не формулами сексуации, сексуацией, как принадлежностью к полу.

И говоря о поле, который зависает между несуществованием и неопределенно­стью, одним из лучших способов визуально это продемонстрировать – это перечеркнуть опре­деленный артикль, несущий в себе родовое значение. И это один сюжет, который можно развивать в направлении черты на означа­ющем.

Иной же сюжет возникает, когда Лакан говорит о том, что наиболее верное именование этого пола будет звучать как – Другой пол, и помимо того, что слово «другой» вмещает в себя весь спектр неопределенности, здесь уже улавливается связь с Другим, то есть с тем Другим, который с большой буквы. Указывая стрелочкой на означающее перечеркнутого Другого, Лакан демонстрирует нам его непо­средственное к нему отношение.

В 5 семинаре есть цитата, которая, как мне кажется, резонирует с характером связи между перечеркнутым La и означающим перечер­кнутого Другого. Цитата следующая: «вы все знаете, конечно, что для женщины эдипов ком­плекс разрешается по иному. Как подчеркивает сам Фрейд, третий этап оказывается для нее гораздо проще. Ни в идентификации, ни в сохранении прав на мужественность ей нужды нет.

Что касается нее, то она знает, где он, она знает, куда пойти, чтобы его взять, и, зная, что это у отца, она идет к тому, у кого он есть»7. Я напоминаю об этой цитате для того, чтобы подчеркнуть две вещи: во-первых, чтобы соот­нести образование перечеркнутого артикля La с иным исходом Эдипа, с тем, о чем говорит Лакан в 5 семинаре, когда полагает эту разницу у мальчиков и девочек, как воцарении фаллоса в виде символа в случае первых, и символи­ческой идентификацией с означающим пере­черкнутого Другого у вторых.

А также для того, чтобы подчеркнуть ту связь с фаллосом, которую мы видим в виде нижней стрелочки, и которая к означающему перечеркнутого Другого имеет непосредственное отношение. Я имею в виду то, что сама связь с ним откры­вает иной доступ к фаллосу, доступ который, как мы помним из формулы, в отрицании не нуждается, и запускает то двоение, которое предстает на схеме.

И здесь мне бы хотелось сразу же замкнуть тему перечеркнутого означающего на наслаж­дение, и задаться вопросом, если в случае с мужчиной есть то означающее, что служит ему основой, и в то же самое время, его пределом, то как обстоит дело с наслаждением по ту сто­рону фаллоса?

Чисто логически, исходя из того, что наслаждение это измерение тела, и нет того означающего, которое замыкало бы его на орган, то есть определяло бы его конечность, то напрашивается мысль отдать в этом случае все тело целиком на откуп наслаждению. Но лично меня в этом шаге смущает тот факт, что эта логика приводит к обратному, что в принципе разговор о наслаждении, чем измеряется тело, может вестись тогда, когда его что-то покры­вает, то есть измерение задает.

И здесь можно придумать тысячу ходов, что, в общем-то, изобилием материалов на эту тему подтверж­дается, я же, все-таки, остановлюсь на том, что между конечностью и бесконечностью для меня открывается. Говоря о добавочном характере наслаждения, как мне кажется, подчеркивается именно выход за пределы конеч­ного, то есть расположение по ту сторону, где становится возможной связь с означающим перечеркнутого Другого.

Далее, связь с Другим перечеркнутым, открывает для нее множе­ство подходов к фаллосу, расположенному на другой стороне таблицы. И здесь бы я как раз и хотела напомнить о том с чего начала, а именно о том, что женщина «располагает по отношению к наслаждению, диктуемому фал­лической функцией, еще одним, добавочным наслаждением»8. Если вы помните, я делала акцент на «расположении по отношению».

И теперь я озвучу мысль к которой подби­ралась, а заключается она в следующем: что, только через доступ, который в связи с пере­черкнутым означающим Другого возникает, я имею в виду доступ к фаллосу, то двоение, которое мы видим на таблице, что только в этот момент встречается она с тем, что носит характер нетотализуемости по отношению к фаллической функции, с одной стороны, и с тем, что ее ставит в положение, своего рода, подданства к фаллосу, с другой.

И если продвигаться моей логикой до конца, то получается, что фаллос вновь становится причиной наслаждения, с той лишь оговоркой, что характер этого наслаждения, приобретает ноты мистичности и загадочности, так как фаллос, становясь его причиной пределом ему не служит. Можно еще отметить, что если в случае с вписываемостью посредством фалличе­ской функции я говорила о том, что фаллос при­зван ПО-крывать наслаждение, то иной доступ к нему, в случае женского наслаждения позволяет стать тем, что его наоборот ОТ-крывает.

Теперь, вернувшись к телу, чьим измерением становится наслаждение, мне бы хотелось под­черкнуть тот момент, что его сопряженность с наслаждением через фаллос тоже, как ни странно, указывает женщине на нехватку. Но нехватка эта носит совершенно противо­положный характер, нежели в том сюжете, который запускает кастрация. Я бы назвала ее нехваткой предела.

И тогда этот пункт помо­гает подойти к роли маленького а в женском наслаждении, и к тем словам, которые Лакан неоднократно подчеркивает, говоря о жен­щинах: «Этому наслаждению тем, что она не вся, то есть наслаждению, благодаря которому она отсутствует каким-то образом в себе самой, отсутствует как субъект, и находит как раз женщина заглушку, (маленькое) а, в будущем своем ребенке»9.

То есть, если мне удалось все же уловить характер тех функций, которые выполняют фаллос и маленькое а, и на этом я подыто­живаю свою мысль, сводятся они к тому, что в случае не-всей, фаллос раскрывает беско­нечность неопределенного пространства жен­ского наслаждения, и маленькое а, напротив, хоть какую-то заданность в неопределенности позволяет очертить.

 

 

• 1 Лакан Ж. Семинар «Еще», стр. 87

 

 

 

 

• 2 Там же, стр. 94

 

 

 

 

• 3 Там же, стр. 74

 

 

 

 

• 4 Там же, стр. 31

 

 

 

 

• 5 Лакан Ж. Семинар «Тревога», стр. 215

 

 

 

 

• 6 Лакан Ж. Семинар «Еще», стр. 12

 

 

 

 

• 7 Лакан Ж. Семинар «Образования бессознатель­ного», стр. 225

 

 

 

 

• 8 Лакан Ж. Семинар «Еще», стр. 87

 

 

 

 

• 9 Лакан Ж. Семинар «Еще», стр. 44