Асфальтовый шаман: психоаналитический fакт

Полина Ювченко

Асфальтовый шаман: психоаналитический fакт

За готовность поделиться частью своей истории, а также за небольшие дополнения и поправки, которые субъект повествования счел необходимым внести в черновик рукописи, мои благодарности.

Заметки о ходе лечения были, в общем, закон­чены в срок. Но для их представления в виде статьи потребовалось разрешить методологическое затруд­нение, без прояснения которого публикация не пред­ставлялась мне возможной. Это потребовало от главного редактора терпения в отношении предо­ставления данного текста, за что выражаю при­знательность ей и ред. коллективу.

И.Н. (конечно же, инициалы изменены) вначале сам себя аттестовал как владельца «мелкого бизнеса» и затем, с некоторой иронией, которая отмечала необходимое для обращения к аналитику дистан­цирование от симптома, «асфальтовым шаманом».

В теплое время года И.Н. ездил по «местам силы», при чем особое значение имели ночлеги на открытом воздухе, вдали от цивилизации – для подзарядки.

Формальная жалоба на отсутствие серьезных отношений после развода и –

– Я боюсь… нет, я опасаюсь, скажем так, совсем отвыкнуть от людей. Они мне не нужны. Я дичаю. Мой мозг становится первобытным.

– Это доставляет Вам страдания?

– Нет, наоборот. Но я понимаю, что это ненормально.

По образованию И.Н. – технарь. Хобби – зеленый туризм, альпинизм. Женился сразу после инсти­тута, через пару лет разошлись, детей «пока нет», с момента развода – «пара-тройка попутчиц, остальные – так». С каждой следующей встреченной женщиной он способен был провести все меньшее время из страха перед обязательствами – вплоть до того, что при последних романтических знакомствах сам избегал близости:

– Они вытягивают силу. Особенно от… ну, вы поняли, да? Половые контакты. Люди, и я раньше, не знают, насколько (пауза). Насколько. Это опу­стошает. Как вам объяснить? Понимаете, мне сейчас ничего не надо, особенно я давать не хочу. Вот, например, у вас свечение сильное, вас за мой счет «латать» не надо. А бывает наоборот, аура

– в лохмотья. У меня просто как привычка нара­ботанная – почему бы не поболтать, например, в поезде, не познакомиться, я и на гитаре неплохо играю, и вообще. Если девушка хороший товарищ, и вообще вежливо все. Но изначально несерьезно, осо­бенно если она начинает вот эти штучки, хи-хи, улыбочки, туда-сюда – хоть под землю провались. Я вижу, что раз я один все понимаю, то ответствен­ность уйти – на мне, как на… на старшем. Но я не знаю, сколько раз мне еще придется уходить. А все эти ожидания тоже налипают, накапливаются.

– Что вы чувствуете в момент ухода?

– Колоссальное облегчение… (пауза). И потом эта сосущая пустота, если ее себе позволить, наполня­ется чем-то таким чистым, призывным… (нараспев): и там это уже все есть, за синие горы, на рассвете, пепел белый … (долгая пауза). И потом обратно все комкается в тугой комок, я понимаю, что могу идти обратно, что мой путь теперь по асфальту. На какое-то время.

– Тугой комок?

– Сворачивается до точки. Я знаю. Что она в нужный ей момент откроется. Иногда страшно, а если однажды не откроется, тогда какой смысл был… в этом всем?

– И давно не открывалась?

– Да, давно! Мне теперь страшно. А вы… я надеюсь, я вас не испугаю, ну это видение было. Вы только не подумайте, что я свихнулся. Это не совсем… не галлю­цинация, я умею галлюцинации отличать. Все под кон­тролем, то есть просто был такой образ – светлая… (неразборчиво, не глядя).

– Что-что?

– …(после паузы, скороговоркой) светлая хозяйка здешних лесов. (пауза) Очень долгий перерыв. Ни-че-го не было. И тут это – как задание. Я поискал, информацию, ну контакты всякие, в вас кое-что подходит. Вы в себе это чувствуете… или я не совсем… не по адресу?

На момент нашего знакомства прошло уже чуть больше десяти лет с тех пор, как в связи с организа­цией дела и поиском контактов И.Н. совершил поездку в Россию. Тогда же по приглашению партнера съездили в «фольклорную» деревню, чтобы развеяться – сходить в настоящую баню и побывать на колоритном местном празднике. Там, в числе прочего, можно было попасть и к шаману. И.Н. не имел какого-то четкого вопроса, скорее, поддался энтузиазму товарища.

Он сидел спиной, потом когда повернулся, у него такие глаза старые-старые. И я слышу – мне как уши заложило. Ну, знаете, турбулент­ность в самолете. И он говорит: мол, ты не спрашивать пришел, ты с ответом.

И.Н. ощутил, что знает «ответ»: это ощу­щение он позже описывал мне как чувство, что «все сошлось».

Все связалось в единую нить. Это было так просто, все оказалось просто! Почему часто не складывались отношения с това­рищами, или бывает тоска странная, – все соединилось так тонко – так звеняще.

Его товарищ, полагая, что И.Н. уже закончил общение с шаманом, сам обратился к нему с каким-то вопросом касательно бизнеса. И.Н. с шаманом больше уже не говорил. Позже И.Н. иногда вспоминал об этом эпизоде, когда не мог уснуть или сосредоточиться, но какого-то особого значения ему сознательно не придавал.

Долго ли, коротко, однажды И.Н. увидел сновидение, которое заставило его вновь целенаправленно вернуться в памяти к встрече в деревне, а затем очень часто его вос­производить – «истирать» в дневных грезах. Сновидение было бессвязным, единственное, что И.Н. запомнил четко – он должен что-то забрать у шамана в качестве награды за понятый «ответ».

Именно тогда он получил деловое письмо, с которым было связано важное впечат­ление; ему запомнилось, что первые строки еще нераскры­того письма он услышал читаемыми со стороны, еще до того, как увидел сам текст. Этот момент можно охарактери­зовать как point de declenchement1. Мысли о шамане были все настойчивее; говоря о том периоде, И.Н. описывал мне состояния постоянного deja vu и некие «отзвуки», чьи описания были аналогичны классическим описаниям слу­ховых галлюцинаций.

Здесь я прошу уважаемого читателя позволить мне отвлечь его внимание отступлением2.

Психоанализ – долгая и непростая процедура, в которую погружаются и анализант, и аналитик. Ж. Лакан утверждал, что бессознательное воспринимает время не хронологически, а логически3.

Если использо­вать аналогию с хранением информации в компьютере, время для бессознательного обнаруживается не столько последовательным рассказом типа истории посещения страниц в браузере, сколько наслаиванием фрагментов информации, которые раскладываются (в зависимости от содержания контента) по папкам разной тематики. В такой файловой структуре не столь важно, в какой момент был создан тот или иной файл, приоритетна их логическая принадлежность той или иной папке.

Конечно, деление по тематике условно, и представлено так для удобства пользователя, поскольку вся информация хранится на сервере или жестком диске, у которого внутри никаких осязаемых отдельных «бумажек» или «картонок» нет. Но информация об информации позволяет нам говорить об эмерджентности, здесь – о несводимости свойств операци­онной системы к сумме накопленных и хранимых данных.

Поскольку в ходе психоаналитической процедуры эти доки, видеонарезки и т.д. при интерпретациях, инсайтах, в переосмыслении своей истории анализантом меняют субъективное значение, часть файлов может перемещаться туда-сюда, менять название и т.д. Часть папок скрыта, часть – запаролена. Возможность такой хаотизации, мгновенных подвисаний в «ничто» с изменением смысла создают условия для работы со структурой. Так и «место» перехода сознания в бессознательное Лакан иллюстрировал лентой Мебиуса.

Но эта же неопределенность, потенциал научения через опыт переживания, создает трудность при описании ана­лиза как последовательного, упорядоченного процесса:

– если описывать события последовательно, придется излагать факты реальности, подгоняя их под условность хронологии, и пренебрегая частью фактов психиче­ской реальности, что повлечет утрату большей части их смысла в анализе;

– если следовать тому, что аналитик может быть склонным принять за ассоциативные цепочки, если дви­гаться в описании по «ключевым» символам, для +1 (для третьего, который следует за ходом анализа, не будучи в нем напрямую ни аналитиком, ни анализантом – например, для вас, уважаемый читатель) будет крайне затруднительно уловить синергию, взаимообусловленность разрозненных в описании означающих.

Внешнее проявление симптома, факт реальный, в зави­симости от изменения глубинной потребности, будет достраиваться в речи до факта психической реальности, нужного в данный момент в структуре.

Итак, факт реальный . факт психической реальности. И в то же время, для субъекта факт реальный = факт психической реальности. Если копнуть еще глубже, само понятие факта в описании психоаналитического акта малоинформативно. Действие по выделению некоего «строгого медицинского факта» (например, для диагно­стирования шизофрении) из непрекращающегося собы­тийного потока или речевого потока больше говорит о выделившем его, о разрыве, который неминуемо ведет к отчуждению. Это нередуцируемое ограничение присут­ствует в любой Historia morbi.

Описания связок, метафор, которые являются резуль­татом психоаналитической работы, не тождественны самому психоаналитическому акту. Лакан формализует несостоятельность идентификаций через схему4:

Бытие субъекта несводимо к удачно подобранному тер­мину или к Имени Другого, оно останется вне-смысла.

И.Н. мучился: стоит ли ехать так далеко «из-за простой блажи»? Какое-то время он строил план того, как будто бы невзначай поговорить об этом с деловым партнером из России, улучив подходящий момент. Но встреча все никак не подворачивалась. Кроме того, И.Н. колебался, можно ли рассказывать о голосах и о награде: ведь тот, узнав тайну, мог поддаться соблазну получить «награду» для себя.

Все же, после окончания очередного краткого романа

Понимаете, бывает что вроде бы не хватает кого-то рядом, а потом оказывается слишком много, эти вопросы, другая паста зубная; или если делаешь кофе, например, то во-первых я не люблю растворимый, а во-вторых, (почти срываясь на крик) можешь же ведь хотя бы стол вытереть!! ... Извините.

И.Н. решился, и обратился к своему партнеру с просьбой съездить в упомянутое селение с тем, чтобы повидаться с шаманом и спросить, нет ли у того «дельца» к И.Н. Тот начал с того, что нашел контакты организаторов давнишней экс­курсии.

Агентство уже не существовало в прежнем виде, но удалось выяснить, что «шаман» уже около года как на том свете (злоупотреблял спиртным), к тому же, при жизни был актером с характерной внешностью; когда кинокарьера не задалась и покатился по наклонной, перешел на «шамана».

В поспешности использовать момент высказывания, которая, как может казаться стороннему наблюдателю, сменяет апатию и рассеянность внезапно, субъект стре­мится наверстать время, упущенное в предположениях, в медлительном поиске, в нащупывании (фр. tatonnement) ориентира. Но вот искомая пристежка (фр. point de caption), соединяющая означающее и означаемое, найдена! Субъект избавляется от любого зеркального транзити­визма в момент, когда формирует утверждение о себе, и с этого мгновения он вступает с другими в конкуренцию за внимание Другого в логическом действии5.

Можно возразить вопросом: в каком регистре тогда пребывает агент этого действия, если фрустрация из-за догадки об «опоздании» реальна и темпоральна6?

Но здесь нет противоречия, поскольку психоз, согласно Лакану, может начаться в момент встречи «реального отца» – реальный человек признается субъектом означающего отцом через присвоение зачатия (например, здесь – как привязка к инициации). Этот отец приходит на место, где субъект ранее имел дело с лакуной, и не мог ни к кому обратиться – его появление знаменует дыру, пробой в символическом. Такое открытое зияние является результатом утраты (фр. forclusion), и субъект более не имеет доступа к кастрации.

Повторная утрата реального человека – этого «нового издания» отца, вынуждает субъекта снова опереться на символ. Страдания его очевидны, но не препятствуют относительной социализации. Несмотря на признаки погружения в траур, в такие моменты он выглядит для неискушенного наблюдателя «нормальнее»: как шутят медики, пусть не полностью здоровым, но хотя бы недообследованным.

Известие о смерти шамана взбудоражило И.Н. Когда никаких сомнений в этом факте уже не осталось, ретро­спективно анализируя свои отзвуки, И.Н. пришел к выводу, что их появление по времени совпадает со смертью шамана.

А про алкоголика, актера, это все маскарад, маска, чтобы тех запутать, нарочно.

Такой синхронизм, по убеждению И.Н., должен был блестяще подтвердить его предположение о «получении награды». Но И.Н. помнил, что в дни первого появления отзвуков им было получено определенное рабочее сооб­щение. Чтобы быть «до конца честным с собой» и не делать преждевременных далеко идущих выводов, он решил проверить дату делового письма.

Увы! Письмо было им получено месяцем позже, что опровергало «стройную теорию», такую желанную.

Какое-то время И.Н. находился в подавленном состо­янии. В один из вечеров он апатично серфил Инет, пока в соцсети не наткнулся на аккаунт однокурсника. По совпадению, тот жил на той же улице, где находился офис И.Н. В тот же вечер они встретились, выпили, и И.Н. рас­сказал эту историю, вплоть до временной несостыковки, которая расстроила его логику «получения награды».

Друг, поклонник популярной эзотерики, пришел в вос­торг от истории и обнадежил И.Н. По версии друга, эта несостыковка не опровергала, а подтверждала притязания И.В.: поскольку душа претерпевает подобие мытарств, завершая земные дела, то шаману могло потребоваться какое-то время, чтобы добраться до И.Н. и отыскать его в большом незнакомом городе. Все это он обосновал ссыл­ками на Бардо Тхёдол и ряд менее существенных для И.Н. источников. Время совпадало.

Главное, он мне дал наводку. Он тогда ушел, а я сам в Интернете еще много читал, спрашивал тут кое-кого, консультировался.

Итогом стало возвращение отзвуков.

И.Н. проникся настолько, что он полетел на место сразу, как смог приобрести билеты.

В селении ему объяснили, как найти могилу. Он легко дошел до нее и еще до захода солнца устроился на ночлег, как заранее решил еще в Киеве. В сумерках И.Н. заметил, как невдалеке пролетела крупная хищная птица, по всей видимости, сова; И.Н. истолковал этот знак как благово­ление шамана. Он проснулся на рассвете, с мощнейшим впечатлением от сновидения: некто подошел к нему, про­тягивая перо. Когда И.Н. попрощался с местом, проведя специальный ритуал, и двинулся обратно, прямо под ногами он увидел перо, как из сна. Впоследствии И.Н. его бережно хранил.

Момент знакомства

– Здрасте (без паузы) Хе, а я вас узнал, за кого вы! (смеется).

– Добрый день. И.Н.?

– Ага, я, спасибо, что нашли время... вот. Очень приятно.

– Взаимно. Располагайтесь, пожалуйста.

– Сюда сесть, да? (Садится, но боком ко мне, так, что лицо оказывается видным мне в правый профиль). Можно начинать, да?

– Да.

– Вот, самое главное (пауза, с торжественной инто­нацией): я не буду говорить.

– Не будете говорить?

– Я вообще сейчас не могу говорить. Даже не уговаривайте.

– А кому это нужно – говорить?

И.Н. искоса бросил на меня быстрый взгляд. Спустя время выудил из кармана пиджака салфетку из заведения обще­пита, развернул ее, и небрежно набросал на коленке схему.

Затем он свернул салфетку и передал ее мне эффектным жестом. Прежде, чем я успела рассмотреть начерченное, И.Н. сказал:

– Я знаю, о чем вы сейчас подумали. Но это не так.

– И вы все равно хотите дать этому миру шанс?

И.Н. засмеялся, чуть поерзал и сместился так, что ока­зался ко мне лицом, не поворачивая шеи. Отсмеявшись, он достал другую салфетку, и артистично промокнул глаза. Потом вздохнул:

– Ну, если вы не против.

Вообще, моделей для работы с материалом можно создать столько, сколько есть материала. Важное для психоаналитика условие – культура целеполагания, то есть понимание того, чему служит такая условная модель между эмпирическими впечатлениями и общими посту­латами теории.

При оперировании моделью чрезмерная конкретность ведет к появлению аналогов бета-элементов как эле­ментов мышления («странных объектов»), а чрезмерное теоретизирование – к полному абстрагированию7. При выборе между конкретизацией и генерализацией эле­ментов мы оказываемся в системе:

Практика < модель < теория Практика > модель > теория Так можно подойти к виденью сложности и амбива­лентности, и относительного разнообразия (в противовес делению на «чистые» и «неправильные» подходы): дости­жение эмерджентности (например, при выстраивании последовательной и подробной схемы психоаналити­ческого лечения) неизбежно влечет и трансформацию частей во имя достижения стройности системы8, «понят­ности», гладкости стиля изложения.

Для нужд познания

Идеальный объект, идеальное состояние – «плескаться в лунном свете».

Плата: присутствие плохого объекта.

Возвращающееся сновидение: темный лес, освещенное луной, присутствие фигуры. В ходе анализа уточнение о том, что фигура является усредненным образом злона­меренного «предка». Образ обнаружил условные черты (т.к. рассказчик ни разу его видел) покойного прадеда­священника («он бы сказал, что бесовщина это все»).

Меланхолические состояния: отсутствие отзвуков сино­нимично подавленности, вялости, отсутствию творческой и сексуальной спонтанности («но без бесовщины я – не я»).

Искренний запрос: найти в себе силы и резервы, чтобы стать Большим шаманом, которому не нужно было бы договариваться со скептическим и негативно настро­енным «предком». По сути, разбирая запрос, нам удалось установить, что анализант пришел с просьбой делегиро­вать ему бубен Нижнего мира («чтобы сила из земли не мешала смотреть вверх»).

Следует уточнить, что за несколько месяцев до нашего с И.Н. знакомства перо было утеряно. И.Н. четко не зафиксировал момент, когда это случилось – оно храни­лось в надежном месте, вдали от глаз. В какой-то момент И.Н. отдал себе отчет, что вот уже пару недель ощущает себя нервным, несчастным, подавленным. Он решил проверить перо – но то словно само собой испарилось; остальные талисманы в тайнике лежали на месте.

Приблизительно в то же время И.Н. в очередной раз «потерял отзвуки». Апатия усиливалась. Тревога от того, что знаки к нему не вернутся, что они его «оставили», стала достаточным основанием для формулирования отправного терапевтического запроса:

Вместо эпилога

За доступ к Бессознательному анализант готов был расплачиваться ужасом в психотических состояниях, и такая плата не казалась ему чрезмерной. Он полагал своим симптомом отсутствие галлюцинаций. Цепь утрат «резидентов отца» была конституативно необходима для исполнения танго принятия и отрицания смерти со сме­няющими друг друга партнершами

Джорджия О’Кифф, Турецкие перья и индейский горшок (1941)

Пожалуйста, если это можно как-то устроить…

чтобы я опять их слышал.

Вот эти чувства были постоянно – особенно если

сижу один на кухне. В смысле, у меня из окна немного

видно кладбище, издалека не очень, но все равно видно.

Я их слышу. То есть слышал. А сейчас перестал.

Наверное, это плата за то, что я слишком боялся:

самое страшное в этих путешествиях – вдруг уви­деть как бы себя. Но эта пустота – это ужасно, пусть

лучше снова…

 

 

• 1 Об отправных факторах и возникновении или повторном появ­лении ряда феноменов при т.н. маниакально-депрессивных пси­хозах подробнее см. в статье “Белые факторы” и делирий в психозаx (Лаканалия № 14, 2013) – перев. фрагмента книги д-ра Ross G.A. Manie, melancolie et facteurs blancs, Paris: Beauchesne, 2009.

 

 

 

 

• 2 Благодарю Л. из киевского Музея сновидений за то, что она в краткой беседе после очередного лекиара нашла возможность сооб­щить мне о своих впечатлениях от статьи («Kлиника стревожаса – фрагменты F.». в Лаканалии №8, 2012), чем помогла заметить пользу в такого рода уточнении.

 

 

 

 

• 3 Лакан Ж. Логическое время и утверждение предвосхищаемой уверен­ности (Le temps logique et l’assertion de certitude anticipee), в Ecrits, р.197.

 

 

 

 

• 4 Lacan J. Seminaire. Livre XI: Les quatre concepts fondamentaux de la psychanalyse. Paris : Seuil, 1973.

 

 

 

 

• 5 Лакан Ж. Логическое время и утверждение предвосхищаемой уве­ренности (Le temps logique et l’assertion de certitude anticipee), в Ecrits.

 

 

 

 

• 6 Мои благодарности M.C. за внимательное ознакомление с бета­версией текста.

 

 

 

 

• 7 Бион У.Р. Научение через опыт переживания. М.: Когито-центр, 2008. – Гл. 24-25.

 

 

 

 

• 8 Напр., см. Морен Э. Метод. Природа природы. М., Прогресс­Традиция, 2005. – c. 144-147.