Топология орального разреза

Айтен Юран

Топология орального разреза

Попробуем вновь подобраться к оральному объекту. Кажется, это уже необходимо делать с извинениями, ведь об утрате груди и важности данного процесса в вопросе становления субъекта в психоанализе сказано очень много. Действительно, что еще можно добавить к размышлениям, которые были заданы Фрейдом в «Трех очерках по теории сексуальности», продолжены в теориях Абрахама К., Кляйн М., Ференци Ш.? Разве мы не попадаем в плотную сеть не раз проторенных путей мысли? Тем не менее на семинаре 15 мая 1963 года, то есть спустя почти шестьдесят лет после выхода первой версии «Трех очерков…», Лакан говорит о необходимости пересмотра всей диалектики отнятия от груди. Такого рода необходимость для Лакана связана с введением понятия объект а. Мы же попробуем в следовании тем меткам, что оставил нам Лакан, подобраться к оральному объекту сквозь топологическую разметку формирующейся поверхности психического.

Итак, оральный объект – один из списка объектов, «которыми оперирует фрейдовская теория»1. Все объекты (напомню, что к оральному, анальному и фаллическому объектам Лакан добавляет голосовой и скопический) причастны к вырезу и функционируют как остаток в диалектике отношений субъекта с Другим. Приступая к оральному объекту, Лакан говорит о том, как часто имен­но в судьбах орального влечения пытаются обнаружить те провалы и неудачи, которые связаны с формирова­нием желания. «Грудной младенец и грудь – именно во­круг них завязываются хитросплетения аналитической драматургии, именно с ними связывают происхождение первых агрессивных влечений, их задержек и отражений, в них видят источник наиболее важных нарушений в ли­бидинальном развитии субъекта»2.

Действительно, важность данного момента сложно переоценить. И вроде бы ничего не мешает говорить о нем как о наиболее раннем, ведь рот – витальное отверстие в теле человеческого существа, с которым связана потребность в Другом и сама возможность физического выживания в первые часы жизни. Лакан напоминает нам: «Обратившись к этой тематике, не следует забывать о том, что в основе ее лежит жизненно необходимый для биологического выживания субъекта, принадлежащего к классу млекопитающих, акт – акт сосания»3. Однако Лакан говорит об оральном объекте не столь как о первоначальном в хронологическом смысле, а как о первичном в своей структуре, отмечая, что именно к нему «восходит в конечном счете этиология всех нарушений, с которыми мы имеем дело»4.

Заявление, стоит сказать, при всей осторожности Лакана в использовании логического оператора «все», довольно серьезное. Попробуем разобраться в том, что значит первичность структуры. Означает ли это, что именно оральное влечение задает структуру для остальных трех? И что происходит, если такого рода структура так и не задается?

Итак, вернемся к основополагающему моменту лаканов­ских размышлений, согласно которому желание связано с функцией выреза или с «функцией остатка, который его, это желание, живит и поддерживает – остатка, кото­рый аналитическая функция частичного объекта позво­ляет нам обнаружить»5. Где именно на уровне орального влечения располагается вырез? Поначалу Лакан отвеча­ет на этот вопрос, исходя из акта сосания. Безусловно, это губы, которые в качестве кромки несут в себе очень важную функцию. О ее важности косвенно свидетель­ствуют различные обряды инициации и ритуалы, в которых задействована данная кромка «как ор­ган, который можно символически протыкать, вы­ворачивать и подвергать прочим бесчисленным операциям»6. Однако интерес Лакана направлен не только на губы, но и на другую кромку. Со ссыл­кой на Гомера он вспоминает «ограду зубов»7, и, соот­ветственно, речь идет о кромке, связанной с укусом. С выделением этой кромки связана «возможность фантазма соска как обособленного объекта, объекта не просто частичного, а именно отрезанного»8.

Дабы удостовериться в существовании подобного рода фан­тазма, Лакан предлагает слушателям сходить в Музей де­коративных искусств, чтобы посмотреть на два полотна Сурбарана, на которых изображены мученицы св. Люсия и св. Агата: «Одна из них несет на блюде свои глаза, дру­гая – груди»9.

Уже в этом смещении от губ к зубам становится оче­видно, что линия разреза отнюдь не так однозначна, как может показаться. Впрочем, дело не только в такого рода смещении: разрез всегда «проходит не там, где мы полагаем»10. Куда его обычно помещают? Между ртом ре­бенка (и здесь не так важно, задействована ли при этом кромка губ или зубов) и грудью, которая рассматривает­ся как принадлежащая матери. Однако принадлежность груди матери – вопрос не такой определенный, как может показаться. Необходимо «определить отношение к груди самой матери как субъекта», – говорит Лакан, и это «не менее важно, чем определить отношение к ней грудного ребенка»11. Кому принадлежит грудь – «тому, кто сосет, или тому, кого сосут»12?

Грудь предстает своего рода на­кладкой на теле матери. Можно сказать, что разрез также проходит между грудью и телом матери, и в этом смысле разрез для ребенка и разрез для матери не совпадают. И это несовпадение необходимо иметь в виду для того, что­бы иметь дело со следующим предположением Лакана: он усматривает аналогию в отлучении от груди и в отделе­нии от материнского тела при рождении.

Вот тут мы и можем легко соскользнуть в воображаемую конструкцию, если проигнорируем идею неоднозначности разреза. К примеру, если мы увидим аналогию в самом факте перерезания пуповины, который отделяет материнское тело от тела ребенка, и точно так же представим отлучение от груди как отделение ребенка от внешнего объекта, который принадлежит матери. Если же помнить о неоднозначности линии разреза, в какой-то мере об его удвоении, то данная аналогия может предстать совсем в ином свете.

Лакан предлагает рассматривать акт рождения как разрез, «который проходит между тем, чему предстоит быть выброшенным во внешний мир индивидом, с одной стороны, и теми покровами, которые, будучи элементами яйца, однородными организму, который в процессе овуляторного развития образовался, прямым продолжением его эктодермы и эндодермы, являются частью его самого»13. Попробую сказать иначе: при рождении речь идет не об отделении от материнского тела, а о разделении внутри некоего единства, которое Лакан называет единством яйца.

Обратимся к отлучению от груди. Мы видим, что сама ис­пользуемая форма речи, а именно «отлучение от», вновь нас подводит. Если отождествить этот процесс с актом рождения, то можно сказать, что это не отделение от гру­ди, а именно выделение груди как объекта. Как плацен­та формирует некое «единство» с организмом ребенка, позволяя ему вести паразитарное существование, так и грудная железа формирует некое единство с организмом ребенка, и по отношению к ней он также ведет паразити­ческое существование. Плацента аналогична груди, утра­ту груди Лакан рассматривает как расставание «внутри сферы собственного существования», уточняя, что это именно фундаментальное раз-ложение пространства: «раз-ложение изнутри – вот что изначально, уже на уров­не орального влечения, в то, как в дальнейшем будет вы­страиваться желание, оказывается вписано»14.

Итак, отношения с грудью либо отношения с плацентой задают область сферического существования. Предлагаю попробовать прочитать это буквально: в качестве модели оральной кастрации можно рассматривать вырез, кото­рый наносится на сферу, что приводит к пространствен­ному преобразованию ее в топологическую поверхность. Напомню, сфера представляет собой фигуру с двусто­ронней поверхностью: в ней нет никакой топологической оригинальности в силу того, что она стягивается в точку, в то время как топологические фигуры, которые нас ин­тересуют, – это те, что сформированы вокруг пустот, и, соответственно, их невозможно стянуть в точку.

Вырез задает топологию субъекта, переводя сферу посредством выпада груди, по аналогии с плацентой15, в одностороннюю топологическую поверхность. Для такого рода топологической модели, а именно сути оральной кастрации как преобразования сферы в поверхность вокруг пустоты благодаря наносимому разрезу, довольно много оснований. Во-первых, у Фрейда можно встретить метафору аутоэротического рта – это рот, целующий сам себя, и кроме как в виде сферической замкнутой поверхности эту фигуру сложно представить. Также у Лакана есть более определенная метафора зашитого рта: по сути, это рот, лишенный каемки, а значит, также сферический рот.

На одной из встреч второго семинара Лакан говорит о том, что в психиатрической практике довольно часто можно встретиться с высказыванием: «У меня нет рта». Лакан комментирует это следующим образом: «То, с чем они идентифицировали себя, – это образ, где всякое зияние, стремление, всякая пустота желания, то есть все то, что как раз и составляет главное свойство ротового отверстия, напрочь отсутствует»16. Можно сказать, что сказанное предстает в качестве описания рта, не претерпевшего кастрацию, то есть рта как биологического отверстия, которое так и не обрело характер эрогенной зоны.

Резюмируем: вырез внутри сферы собственного существования выделяет частичный объект, что задает в дальнейшем структуру желающего субъекта. Пожалуй, именно здесь можно строго обозначить то, что отличает Лакана от теоретиков объектных отношений, для которых грудь с самого начала предстает в качестве частичного объекта. Дело совсем не в том, что грудь уже наличествует как частичный объект, с которым ребенок выстраивает некие отношения. «Чтобы выступать полноценно в той роли, которую приписывает ему классическая теория в роли объекта, на котором разыгрывается процесс разрыва с Другим, объекту, который мы именуем грудью, не хватает с ним, с этим Другим, полноценной связи. Вот почему, – говорит Лакан, – я особо подчеркнул, что связь эта ближе к той, что характерна для новорожденного. Грудь не принадлежит Другому, не является связью, которую, отделяясь от Другого, необходимо порвать – она, в лучшем случае, лишь первый признак подобной связи. То есть отождествление груди с матерью – странная история, грудь матери не принадлежит»17.

Вот по какой причине можно говорить о первичности оральной кастрации в смысле структуры: она задает саму возможность психической поверхности, которая в дальнейшем будет преобразовываться в череде других кастраций или разрезов, наносимых на топологическую поверхность, что будет способствовать ее усложнению. Уместно сейчас вспомнить, что именно на языке оральных влечений в работе «Отрицание» Фрейд артикулирует возможность учреждения первых границ внешнего/внутреннего как помещения внутрь того, что приносит удовольствие, и выплевывания вовне того, что связано с неудовольствием. Можно сказать, что оральная кастрация задает возможность дальнейшей топологии субъекта, или пространственно-временной протяженности психической реальности.

Впрочем, есть еще один момент, который предстает дoстойным упоминания и который можно легко не за­метить. Он касается конкретного органа – языка. Язык, говорит Лакан, играет важную роль в сосании, сохраняя при вдохе пустоту. В связи с этим хотелось бы сказать, что в самой анатомической форме отверстия, предна­значенного для сосания, есть нечто от топологических форм, которые, как уже было сказано, предстают в ка­честве фигур вокруг пустот. И если в ухе такую транс­пространственную форму обнаружить довольно легко в силу того, что ухо как орган предстает в качестве трубча­того резонатора, то есть содержит в себе пустоту, то от­носительно ротового отверстия, если не принять в расчет пустоту, которая формируется языком при сосании, это сделать довольно сложно.

И, пожалуй, еще один важный момент. Вырез на поверх­ности и, как следствие, формирование каемок позволяют говорить о ротовом отверстии как месте артикуляции звуков. Лакан говорит о задействованности кромки губ в вокализации фонем. Данная тема на тот момент интере­сует и Романа Якобсона, и, как представляется, Лакан хо­рошо осведомлен о данном интересе. В лекции «Звуковые законы детского языка и их место в общей фонологии» Якобсон рассматривает вопрос строгой последователь­ности овладения фонемами, когда звук начинает обретать фонологическую значимость или «когда фонетическое богатство детского лепета заменяется фонологически­ми ограничениями»18. В этой последовательности лаби­альные согласные, то есть те, что формируются в районе губ, наряду с открытыми гласными предстают первыми в освоении фонем, они же исчезают последними при раз­ного рода распадах речевых способностей.

Лакан также отдельно говорит о «фонемах, которые формируются по сути дела, в основной своей части, в районе губ»19. «Мама и папа имеют лабиальную артикуляцию, хотя можно, конечно, спорить о том, насколько общий, или универ­сальный, характер носит распределение между ними со­гласных звуков»20. Таким образом, постепенно в своем изложении сути оральной кастрации Лакан переходит от ротового отверстия, связанного с актом сосания, к ротовому отверстию, которое задействовано в речевой артикуляции. Однако специального акцента у Лакана на этом нет. Он лишь обещает вернуться к «базовым сло­вам языка и их бросающимся в глаза особенностям»21. Итак, разрез (кастрация) позволяет перейти от ротово­го отверстия, которое предназначено для сосания, в от­верстие, посредством которого появляется возможность говорить.

 

 

• 1 Лакан Ж. Тревога (Семинары. Книга 10 (1962/1963)). М.: Издательство «Гнозис», Издательство «Логос», 2010. С. 284.

 

 

 

 

• 2 Там же. С. 287.

 

 

 

 

• 3 Там же.

 

 

 

 

• 4 Там же. С. 286.

 

 

 

 

• 5 Там же. С. 285.

 

 

 

 

• 6 Там же. С. 287.

 

 

 

 

• 7 «Что за слова у тебя сквозь ограду зубов излетели!» (Гомер. Одиссея. Перевод В. Вересаева).

 

 

 

 

• 8 Лакан Ж. Тревога (Семинары. Книга 10 (1962/1963)). С. 287.

 

 

 

 

• 9 Там же. С. 201.

 

 

 

 

• 10 Там же. С. 288.

 

 

 

 

• 11 Там же. С. 206.

 

 

 

 

• 12 Там же. С. 206.

 

 

 

 

• 13 Лакан Ж. Тревога (Семинары. Книга 10 (1962/1963)). С. 206. По словам Лакана, существующее разделение на яйценосных и живородящих предстает довольно странным, ведь и в том и в другом случае развитие идет в яйце, при этом у живородящих животных яйца погружены в плаценту.

 

 

 

 

• 14 Лакан Ж. Тревога (Семинары. Книга 10 (1962/1963)). С. 293.

 

 

 

 

• 15 Лакан обращает внимание на то, что «называют плаценту по-французски “выпадом”» (Лакан Ж. Тревога (Семинары. Книга 10 (1962/1963)). С. 207).

 

 

 

 

• 16 Лакан Ж. «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа (Семинары. Книга 2 (1954/1955)). М.: Издательство «Гнозис», Издательство «Логос», 2009. С. 340.

 

 

 

 

• 17 Лакан Ж. Тревога (Семинары. Книга 10 (1962/1963)). С. 407.

 

 

 

 

• 18 Якобсон Р. Избранные работы. М.: Прогресс, 1985. С. 111.

 

 

 

 

• 19 Лакан Ж. Тревога (Семинары. Книга 10 (1962/1963)). С. 287.

 

 

 

 

• 20 «Мама и папа имеют лабиальную артикуляцию, хотя можно, конечно, спорить о том, насколько общий, или универсальный, характер носит распределение между ними согласных звуков».

 

 

 

 

• 21 Там же.